Weekly
Delo
Saint-Petersburg
В номере Архив Подписка Форум Реклама О Газете Заглавная страница Поиск Отправить письмо
 Основные разделы
Комментарии
Вопрос недели
События
Город
Власти
Анализ
Гость редакции
Взгляд
Человек месяца
VIP-рождения
Телекоммуникации
Технологии
Туризм
Светская жизнь
 Циклы публикаций
XX век - век перемен
Петербургские страсти
Судьбы
Поколения Петербурга 1703-2003
Рядом с губернатором
Взгляд 24/11/2008

Сколько Путину осталось править?

Даниил КОЦЮБИНСКИЙ

А точнее, сколько еще просуществует в своем вертикальном блеске и горизонтальной нищете государственность, универсальным воплощением которой стал ее бессменный то президент, то главминистр?

Пророчества разнятся так контрастно, как не бывало уже очень давно. От истерических восклицаний о том, что жареный петух девальвации уже клюнул в набат и игла в "кощеевом яйце" надломится "вот-вот" - до ипохондрических бормотаний на тему о том, что "путинская модель" не рухнет до тех пор, пока в запасе у нее - "вечный хлеб" газово-нефтяных месторождений. Которых хватит еще, как минимум, лет на 30-40. То есть, почитай, "навсегда"...

На этом искрящем аналитическом фоне мерная реализация очередного этапа "Плана Путина" ("(4+4) + (4+6+6)=24") должна показаться взвешенной, убедительной и весьма реалистичной. Должна, но не кажется. Потому что в глубине души большинство взрослых людей знают и по личному опыту, и из истории: так долго и так гладко не бывает даже в самых гладких и вертикальных политических системах. Не бывает - и всё. А дело в том, что...

...даже абсолютное самодержавие ограничено...

...Роком. Ибо всё в этом мире Взвешено, Отмерено и отдано Персам - силам, которые, возможно, сами о том еще не подозревая, уже обречены прийти на смену нынешним - грозным и "несокрушимым". Перехитрить Судьбу не смог никто из тех, кому она по дьявольской прихоти своей позволяла подолгу удерживать в страхе и обаянии бескрайние земли и безликие толпы. Очередной Валтасаров пир вдруг страшно обрывался, и время хладнокровно обнуляло счет вечной битвы страстей и мечтаний.

Сегодня можно принимать какие угодно законы о каких угодно сроках чьих угодно правлений, но еще со времен "Речения Ипусера" известно, что в какой-то никем не предвиденный момент вдруг происходит то, что "Приставленные к вратам говорят: "Пойдем и будем грабить". Изготовители сладостей, прачечники отказываются исполнять свою работу. Эмалировщики, ловцы птиц строятся в боевые ряды. Человек видит в сыне своего врага... Жители пустыни повсюду стали египтянами... Воистину: благородные в горе, простолюдины же в радости. Каждый город говорит: "Да будем бить мы сильных [имущих] среди нас". Воистину: люди стали подобны птицам, ищущим падаль..."

Ключевой катаклизм в этом мрачном перечне - не поход бедноты на богачей, не наводнение дикими варварами древней культурной страны и даже не предательство пресловутых "силовиков", при первой же возможности позорно присоединяющихся к грабительским отрядам эмалировщиков и птицеловов. Всё это лишь следствия первопричины - великого социального разлома, прошедшего через все общество сверху донизу и породившего тотальный конфликт поколений: "Человек видит в сыне врага своего" - вот то, что в одночасье рушит социально-политические системы, еще недавно казавшиеся неуязвимыми.

"Перемен требуют наши сердца!" - как только этот звонкий клич вдруг раздается из уст всей молодежи разом, атмосфера в обществе изменяется быстро, радикально и необратимо. И происходят перемены. Не всегда жуткие и кровавые, как в XVIII в. до н.э., на излете Среднего Царства или в Российской империи начала прошлого столетия, но всегда неодолимые. И почти всегда осуществляемые не самими "хунвейбинами истории", а теми из их отцов, кто сохранил боевой заряд ненависти к "текущему безвременью" и обладает необходимым запасом воли и ресурса для того, чтобы возглавить процесс поворота исторических рек.

Социально-психологический механизм - и, соответственно, временной цикл - этих великих потрясений, на протяжении XIX-XX столетий становившихся все более глобально-синхронными, в общем, не сложен. С тех пор, как сперва Запад, а за ним и все прочее человечество научились жить идеей прогресса, реформ и перманентных надежд на радикальные перемены к лучшему, в разных странах и обществах всякий раз повторяется примерно одна и та же интермедия. Случается некая попытка прорыва к конечной справедливости (реформа, война, революция - политическая, социальная, сексуальная: не так уж важно), которая - вне зависимости от степени своего успеха или провала - неизменно приносит более или менее жгучее разочарование.

Вспомним хотя бы два смежных и потому весьма показательных отрезка отечественной истории. Конец 50-х гг. XIX в. - всеобщее ожидание "великих реформ сверху". И затем, по мере того, как реформы начинают осуществляться, - все более резкое раздражение, переходящее в ненависть, - особенно среди тех, кто на заре приятных перемен был молод и страстно надеялся на то, что для его поколения начинается по-настоящему достойная, лучшая, жизнь. В итоге отношение общества к самому себе становится невыносимым, сгущаясь до черноты: "Негодяй - властитель дум современности, - подвел итог эпохе "великих реформ" кумир студенческой молодежи и всей пореформенной интеллигенции М.Е. Салтыков-Щедрин в фельетоне "Властитель дум", прожигающем окружающую реальность подобно кислоте. - Породила его современная нравственная и умственная муть, воспитало, укрепило и окрылило современное шкурное малодушие... Он как-то сразу просиял из тьмы и сам о себе засвидетельствовал. И проник всюду. Во все слои так называемого общества, во все профессии, во все места. Везде он является с открытым лицом, везде возвещает о себе: вы меня знаете? - я негодяй!.. Он... прямо утверждает: негодяйство - вот единственная почва, на которой человек может стоять твердо, на которой он может делать не мечтательное, а действительное дело... будущее может занимать только опасных мечтателей; негодяй же довольствуется тем, что составляет насущную задачу дня..."

Двадцать с небольшим лет дети тех, кто был молод на заре реформ, жили под гнетом все усиливающегося раздражения и бессильного брюзжания своих отцов-шестидесятников - и в конце концов, в стране без видимых на то причин атмосфера наэлектризовалась до плотности шаровой молнии. На гребне волны негодования, разумеется, была молодежь, которой казалось, что отцы просто струсили, "обнегодяились" и что до славной и достойной жизни рукой подать - только протяни ее порешительней. Александр II был обречен. Не приговором "Народной воли", а логикой смены поколения разочаровавшихся - поколением жаждущих нового очарования...

Но вот император убит, а идеалы вновь не торжествуют. И новое поколение молодых переживает крах уже своих надежд и начинает брюзжать - долго и протяжно, взращивая под сурдинку своего протестного бормотания и покорного обстоятельствам поведения уже своих собственных детей, которые потом отзовутся об эпохе своих отцов-восьмидесятников устами А. Блока: "В те годы дальние, глухие,/ В сердцах царили сон и мгла:/ Победоносцев над Россией/ Простер совиные крыла..."

И вот проходят очередные двадцать с небольшим лет. Новое поколение детей, выросших в атмосфере тотального родительского недовольства своей социальной ролью и жизнью общества в целом, вырастает и... происходит русская революция 1905-1907 гг.

Фантомы "массовых людей"

В XX столетии поколенческая судьба России оказалась уже тесно связанной с общемировыми переломами и циклами. Две мировые войны (1914-1918 и 1939-1945) и трансатлантический бунт "рассерженных молодых людей" (1967-1968) стали главными вехами прошлого века. Как нетрудно заметить, между ними - все те же 21-23 года, в течение которых вырастало поколение, само не пережившее глобального катаклизма и потому обладавшее запасом душевных сил для создания атмосферы "нестерпимой жажды обновления". Обновления тем более неизбежного, чем более пессимистичными были настроения отцов, прошедших через горнило предыдущего "переформатирования цивилизации".

Первая мировая война, начинавшаяся чуть ли не как общеевропейский военный праздник, а закончившаяся - вместо установления всеобщего мира и благоденствия - кровавыми революциями, экономическими кризисами и чуть ли не повсеместной эрозией культуры и либеральных начал, - породила среди тех, кто жил в эти годы, столь мощную волну пессимистической рефлексии и отторжения поствоенной реальности, что приговор "Версальской системе" и "Лиге наций" можно было считать вынесенным еще тогда, когда О. Шпенглер в 1918 г. начал публиковать первые главы "Заката Европы"...

Окончание следует

Назад Назад Наверх Наверх

 

Догорает ли эпоха?
"Кризис наступил, однако это лишь начало.
Подробнее 

Модель села на мель
Почему-то уверен, что в недалеком будущем люди станут делить время на новые отрезки "до" и "после".
Подробнее 

Растворившаяся команда // 1991-2008: судьбы российских реформаторов
В прошлом номере мы завершили статьей о Егоре Гайдаре публикацию цикла "Великие реформаторы".
Подробнее 

Куда пошла конница Буденного // Голодомор в СССР: как обстояло дело за границами Украины
В последние месяцы одним из самых острых политических вопросов на постсоветском пространстве стал вопрос украинского голодомора, имевшего место в 30-е гг.
Подробнее 

С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ // Владимир Войнович // Советский режим был смешнее нынешнего
Писатель Владимир ВОЙНОВИЧ рассуждает о грядущей смуте и об идейном родстве нынешней власти и советского руководства.
Подробнее 

Некромент, или Смертельное танго
Пять сюжетов, от $ 2 за штуку.
Подробнее 

Пиар, кризис и бла-бла-бла
Не то чтобы небольшая брошюра записок и выписок директора по связям с общественностью "Вымпелкома"-"Билайна" Михаила Умарова была совсем уж бессмысленным и бесполезным чтивом - отнюдь.
Подробнее 

"Это было летом"
В галерее IFA под патронажем Санкт-Петербургского творческого союза художников прошла выставка "Это было летом".
Подробнее 

Хорошо воспитанный старый мальчик
Создатели документальной ленты о Валентине Берестове, презентация которой прошла недавно в Фонтанном доме, назвали свое широкоформатное детище "Знаменитый Неизвестный".
Подробнее 

Письма из Германии // Константа
Есть такая поговорка: "Господь и леса не сравнял".
Подробнее 

С кем вы, мастера культуры? // Алексей Герман // Наш народ был изнасилован. И многим понравилось…
Кинорежиссер Алексей ГЕРМАН в интервью "Делу" рассказал о том, каким ему видится нынешнее состояние российского кинематографа, какие идеи задают в нем тон и что представляет собой сегодня российская интеллигенция.
Подробнее 

Никита Белых // Россия не доверяет демократам
Агония новейшей российской оппозиции, похоже, близка к финалу.
Подробнее 

 Рекомендуем
исследования рынка
Оборудование LTE в Москве
продажа, установка и монтаж пластиковых окон
Школьные экскурсии в музеи, на производство
Провайдеры Петербурга


   © Аналитический еженедельник "Дело" info@idelo.ru