|
Регионы против государств // Философский камень XXI столетия
Даниил КОЦЮБИНСКИЙ
Окончание. Начало в прошлом номере
Внимательный анализ глобальных тенденций последних 15 лет не оставляет сомнений в том, что в наступившем столетии догмат о нерушимости национальных государств должен быть поколеблен, дабы открыть, наконец, путь к свободному самоопределению локальных сообществ. Однако до сих пор международного признания добились лишь единицы из множества территорий, претендующих на независимость.
Это "страшное" слово - "свобода"...
На первый взгляд, нерешительность международного сообщества понятна и более чем оправданна. Ведь если и впрямь на деле - а не только на словах - признать право народов на государственное самоопределение, то не исключено, что уже завтра мир из фазы тлеющего хаоса перейдет в фазу хаоса полыхающего. Представить, что несколько тысяч народов на всем пространстве ноосферы вдруг разом вступят в "ветхозаветную" схватку "за землю и воду", можно только в самом страшном сне.
Именно поэтому, как можно понять, госсекретарь США У. Кристофер еще в начале 90-х гг. прошлого века, обращаясь к членам комитета по международным отношениям американского сената, призвал их найти способ пресечь неумолимое расползание существующих государств: "Если мы не найдем способа заставить различные этнические группы жить в одной стране... то вместо нынешних сотни с лишним государств мы будем иметь 5000 стран".
Впрочем, многие американские политики уже не верят в возможность остановить сецессионистский обвал и в связи с этим смотрят в будущее без оптимизма.
"Современный мировой порядок существующих государственных границ, проведенных с минимальным учетом этнических и культурных пожеланий живущего в пределах этих границ населения, ныне в своей основе устарел, - меланхолически констатирует экс- председатель Национального совета по разведке ЦРУ США Г. Фуллер. - Государства, не способные осуществить компенсацию прошлых обид и будущих ожиданий, обречены на разрушение. Не современное государство-нация, а определяющая себя сама этническая группа станет основным строительным материалом грядущего международного порядка". В течение века, полагает Фуллер, произойдет утроение числа государств-членов ООН: "Хотя националистическое государство представляет собой менее просвещенную форму социальной организации - с политической, культурной, социальной и экономической точек зрения, чем мультиэтническое государство, - его приход и господство попросту неизбежны".
Таким образом, если вдуматься, выходит, что сецессионизм опасен не сам по себе, но лишь как "провокатор", способный выпустить из бутылки очередного националистического джинна. И только в этой связи видение о "новых 5000 государствах" становится настоящим кошмаром, а вовсе не потому, что увеличение полноценных субъектов международного права "вредоносно само по себе" - скорее, наоборот.
Иными словами, борьба за национальное самоопределение может восприниматься как "опасная игра" лишь потому, что является борьбой за создание очередного национального государства, которое тут же начнет "тягаться славой" с прочими "эгоистическими монстрами", попытается установить этнократическое господство над меньшинствами и в довершение всего примется мечтать о геополитической экспансии "от моря до моря". Одним словом, окажется "империей в зародыше".
Регионализм вместо национализма
Но что если радикально поменять саму концепцию суверенитета? Ведь времена хоть и со скрипом, но меняются, а с ними меняются и наши представления о справедливости сущего. Когда-то "легитимистами" называли себя сторонники династического абсолютизма, почитавшие вновь испеченных адептов народоправства "узурпаторами". Затем государственники-конституционалисты схлестнулись в изнурительной "столетней войне" с "террористами-сепаратистами", бьющимися за радикальный национально-государственный передел. Почему бы и в наступившем столетии не сделать поправку на эволюцию и не заменить концепцию национального самоопределения, выдвинутую в начале прошлого века американским президентом Вудро Вильсоном и породившую к концу века столько неразрешимых проблем, парадигмой регионального самоопределения?
В центре политического мироустройства оказывается в этом случае нация-регион, которая и становится базовым носителем суверенитета. В отличие от нации-этноса и нации-государства, нация-регион обладает целым рядом "целебных свойств", которые позволяют успешно одолеть недуги и хвори, обрушившиеся на человечество в последние 10-15 лет.
Начать с того, что концепция "нации-региона" отнюдь не вступает в конфликт с интересами этнического самоопределения, а просто вводит его в цивилизованные, заведомо мирные и политкорректные, не экспансивные рамки. Дело в том, что различные этносы в этом случае оказываются не декларативно, а по-настоящему в равном положении жильцов единого регионального дома, которому для жизни и процветания не нужны ни "национальные мифы", ни "иерархия народов и языков", а нужен лишь общеобязательный "договор ТСЖ". Вопрос конфликта культур и языков, неизбежный в крупном государстве, в нации-регионе попросту снимается, ибо, во-первых, регион, как правило, этнически гомогенен и включает в себя максимум одно-два меньшинства, а во-вторых, в таком компактном образовании гражданам гораздо легче договориться и учесть взаимные интересы. Один из образцовых примеров такого рода - Финляндия (по сути, являющаяся "нацией-регионом"), где интересы шведского меньшинства защищены столь прочно, что его представители с гордостью называют себя финляндцами и, насколько можно заметить, не чувствуют себя "младшими братьями" ни сограждан-финнов, ни соседних "шведских" шведов. Нет никакого сомнения, что, если бы концепция "нации-региона" была применена к многим конфликтным зонам (скажем, к Абхазии или Приднестровью), если бы за спинами граждан небольшого регионального дома не маячили силуэты амбициозных и своекорыстных "национальных государств", а сознание людей не было замутнено националистической мифологией, не было бы ни крови, ни слез, ни этнических чисток, ни сотен тысяч беженцев, ни унизительного клейма государственной неполноценности. А было бы свободное и процветающее государство-регион - допустим, Абхазия, где грузинское население чувствовало бы себя не "дальним форпостом Великой Грузии", а равноправным "членом регионального ТСЖ" так же, как и абхазское.
Конечно, у проживающих бок о бок народов либо представителей различных социальных слоев всегда есть наготове изрядный запас бытовой ксенофобии - как и у людей, живущих в одном доме, зачастую бывает необъяснимая взаимная антипатия. Но, если эта неприязнь не обретает форму имперско-этнократических потуг и порождаемых ими встречных обид, ужиться в "едином ТСЖ" при желании могут все. И не только шведы с финнами или грузины с абхазами, но даже евреи с арабами или тутси с хуту. Ибо регион - это дом, а сознательно устраивать в собственном доме пожар или пытаться "разбить" его на части смысла нет. А есть смысл договориться о приемлемых правилах общежития. Если же договариваться сил и желания нет, значит, надо пересмотреть "концепцию региона" и удовольствоваться более скромными его очертаниями. Ибо хозяевами ТСЖ являются его реальные жильцы, а не виртуальные "духи предков".
Осознание этой истины весьма болезненно, особенно для малых народов, исторически живущих на небольшой территории. Но если эти народы и впрямь так любят свою землю, они должны думать обо всех, кто на ней живет, а не только о себе. Иначе цветущая земля превращается в обожженную войной пустыню.
Регионалистский подход позволяет в перспективе вывести страны третьего мира из порочной спирали внутренних смут, полицейщины, коррупции и нищеты, утвердив в этих регионах модели устойчивого развития и остановив, наконец, прогрессирующую лихорадку экономического беженства азиатов, африканцев и латиноамериканцев в благословенные страны Севера.
Наконец, регионализм (в отличие от национализма - государственнического или этнического) не экспансивен по определению: регион имеет четкие исторически сложившиеся очертания, "расширение" которых так же немыслимо, как, например, "расширение" человека за пределы его собственного тела.
Разумеется, речь не о том, чтобы уже завтра "запихнуть" в единые региональные государства тех, кто еще долго вряд ли сможет мирно сосуществовать. Речь о другом. О том, чтобы регионалистский подход стал универсальной призмой, через которую человечество научилось бы смотреть на все свои нынешние "неразрешимые проблемы", включая проблему межэтнических конфликтов, а равно гибнущей экологии.
Все это кажется утопией и на сегодня таковой, увы, и является. Но точно так же когда-то "утопичными" казались все новые политические идеи - и либерально-конституционная, и социал-демократическая, и национально-государственная. Казалось, что традиционные монархии и империи будут вечными, ибо "так было всегда". Но по мере того, как воображением общества завладевали новые великие мечтания, колеса истории приходили в движение и делали очередной оборот.
"Регионалистский фундаментализм", утверждающий "локальное достоинство" перед разного рода мега-надстройками, - это естественное продолжение либерально-демократической традиции, в основе которой не абстрактные "права человека", конкретно подвешенные к имперской дыбе, но "общественный договор" о порядке управления общим домом. Именно домом, а не кварталом. Ибо как только контуры и границы общего жилища исчезают из поля непосредственного зрения жильцов, над ними тут же вырастает фигура "квартального надзирателя". И "договор ТСЖ" оказывается перечеркнут авторитарной инструкцией, спущенной сверху "государством-держимордой".
То, что новейшая история будет подниматься на "регионалистских дрожжах", уже отмечено наблюдателями. Так, К. Омае предсказывает создание в недалеком будущем "естественных экономических зон" или "региональных государств", которые сметут мощь прежних национальных столиц. Многие авторы пишут о том, что все чаще локальные, региональные рынки (наряду с глобальными) становятся более важными, чем национальные. Руководитель научных прогнозов ЕС Р. Петрелла в связи с этим предположил, что "к середине следующего столетия такие нации-государства, как Германия, Италия, Соединенные Штаты, Япония, не будут более цельными социоэкономическими структурами и конечными политическими конфигурациями. Вместо них такие регионы, как графство Орандж в Калифорнии, Осака в Японии; район Лиона во Франции, Рур в Германии, уже приобретают и, в конечном счете, приобретут главенствующий (над нынешним центром) социоэкономический статус". По мнению сингапурских экспертов, в конце текущего столетия Китай будет представлять собой сотни государств масштаба Сингапура...
Империализм национальных государств versus регионализм - вот главная коллизия XXI века. Империализм еще физически силен, но уже морально надломлен. Регионализм потенциально неодолим, но пока раздроблен и, главное, лишен самосознания. Вопрос лишь в том, сколько еще продлится эта безыдейно-эмбриональная фаза нового мирового порядка.
Ясно, что сами нации-государства так никогда и не решатся на то, чтобы уступить оккупированное ими пространство под историческим солнцем нациям-регионам. Сдуть оккупантов с насиженного места должен неодолимый ветер перемен, созданный новой великой мечтой. Нужен мощный глобальный клич: "Регионалисты всех стран, соединяйтесь!" Нужен регионалистский интернационал. Нужны апостолы и герои новой политической веры.
Регионализм - поистине философский камень, способный иссушить кровь и слезы современного мира и обратить их в благоденственное золото мира будущего. Но чтобы это случилось, надо поверить в то, что у "мира во всем мире" действительно есть шанс.
|
|
Регионы против государств // Философский камень XXI столетия Окончание.
Регионы против государств // Философский камень XXI столетия Несмотря на то, что человечество благополучно разменяло уже седьмой год нового столетия, XXI век - в историческом, а не в хронологическом смысле - так и не наступил.
Мир и страна // На уровне "Жигулей" // Качество государства в России В начале правления Владимира Путина строилась "управляемая демократия" (термин был взят у индонезийского диктатора Сукарно), плавно переходящая в "вертикаль власти".
Все будет хорошо! // Это знает Михаил Дмитриев Михаил Дмитриев — доктор экономических наук, президент Центра стратегических разработок (ЦСР).
Терпимость в доме без хозяев // Как добиться прочной толерантности в России? Кровавые события, произошедшие недавно в Кондопоге и постоянно в той или иной форме происходящие в других местах России, в очередной раз поставили вопрос о том, как мы понимаем толерантность.
Нации в транзите // Разбегание славян? Прошедшим летом появился очередной обзор "Freedom House", целиком посвященный переходным странам ("Nations in Transit").
Россия и большая семерка // Энергодиалог в стиле "фигвам" Андрей Заостровцев .
Я - не джип, но еще вырасту? // Россия на фоне большой семерки Случилось страшное.
Основы путинизма // Однопартийность — не порок, но большое свинство К власти в России пришла узкая корпорация лиц, связанных со спецслужбами.
Церковь и политика // Куда ведут православных россиян их пастыри? В "Деле" от 10 апреля 2006 г.
Основы путинизма // Как распадаются режимы При неумелом урегулировании возможных конфликтов и при быстром развитии гражданского сознания нашего общества возможно что-то вроде бархатной революции с переходом к демократии по образцам стран Центральной и Восточной Европы.
Основы путинизма // Правящая корпорация: от рассвета до заката В мире встречаются разного рода корпорации.
|
|
|